Вдох, иррационально глубокий, и неожиданно обжигающий воздух пробежался по венам ручейками лавы. И огненный цветок, распустившийся на коже, красными лепестками опаляя кожу, вновь обострившую все ощущения до опасного предела, когда уже нельзя было различить, молния ли промелькнула перед глазами или вспышка живого тока по нервам спровоцировала этот свет перед глазами. Казалось, щлепанье ладоней ливня по листьям отбивает какой-то ритуальный ритм, совпадавший со стуком ошалевшего сердца, заставляя руки сильнее прижимать горячее тело, словно пытаясь слиться воедино. В ушах оглушительный шум дождя и собственного дыхания, доводящего почти до исступления, полумрака в глазах и этих ярких вспышек перед глазами. И иголочно-острый жар, прошедшийся от живота к кончикам пальцев ноги  и руки и  кончикам волос, не тушил даже усилившийся ливень, холодными хищными ладонями бивший по голове и спине, заставляя еще сильнее прижаться к Дику. И Нейро в ту же секунду знал, что это его желание, а не отголосок памяти. Исключительно его. Как и мимолетный недопоцелуй в библиотеке.

Тело буквально била дрожь, растекаясь под кожей раскаленным железом, кипятком, жидким огнем. Ладони сжали плечи, словно пытаясь оттолкнуть, но при этом притягивая сильнее к себе. Где-то внутри словно свернулась тугая пружина, болезненно сдавливая тело, словно в солнечном сплетении внезапно появился клубок из угля. Поцелуи жгли так, что, казалось, внутри все плавилось и превращалось во что-то другое, перетекая и подчиняя себе каждую клеточку. Даже сознание, насмешливо относившееся к вполне понятным для подросткового тела реакциям, сейчас абсолютно не протестовало, напротив, даже подталкивало, подкидывая мальчишке такие идеи, что подсознание уважительно хмыкало и краснело. Каждое движение рук по телу было каким-то нереальным, как будто сильные разряды под кожей, заставлявшие тело вопить от восторга, а сердце - замирать на мгновение и срывать в то же мгновение на ритм альтиссимо пассионато. Поэтому Нейро старался притянуть к себе Дика, втереться под кожу, кажджое мгновение чувствовать запах корицы и меда, смешавшийся со свежим озоном грозы и прохладой ливня.

А мальчик все сидел на траве, глядя широко распахнутыми глазами куда-то в небо, все еще не понимая или не желая понимать, что произошло. Только понимание все же пришло, без спросу распахнув дверь беззащитной души. Оно приходило вместе с болью замирающего сердца. А может быть, умирающего... Только что срывавшееся, оно перешло в совсем иной ритм, ритардандо. Замедляясь. Нейро сам не замечал, что из глаз катятся слезы, смешиваясь со струйками ливня, стекающего с потемневших до глубокого каштанового, тяжелых прядей. Он не замечал даже дождь, обнявший острые мальчишеские плечи и ласково шептавший свои грустные глупости на ухо мальчика. Вымокший насквозь, он смотрел в грозовое небо, полыхавшее молнией, и уже не замечал даже, что крупные жемчужины дождевых капель срываются с ресниц на щеки, оставляя после себя мутноватую пленку на глазах. Внутри стало пусто, только где-то внутри полыхала крохотная искорка, которая осталась от смутно разгоревшегося пламени. И голубые, печальные, уставшие глаза, с невысказанным вопросом смотревшие в глухое плачущее небо. Побледневшие губы искривила горькая усмешка, такая же усталая, печальная, болезненная и жутковатая. Как и опустевшие глаза. Как тихое, почти переставшее содрогаться сердце. Губы тихо шевельнулись, что-то произнося. Постепенно шепот выливался в песню, в которой словно слышалось биение сердца, одинокого, безнадежного...
- Non so dove trovarti
Non so come cercarti
Ma sento una voce che
Nel vento parla di te
Quest' anima senza cuore
Aspetta te
Adagio
Le notti senza pelle
I sogni senza stelle
Immagini del tuo viso
Che passano all' improvviso
Mi fanno sperare ancora
Che ti trovero
Adagio
Грустная песня на итальянском набирала горечь и печаль, дрожащий голос окреп, уже не срываясь на бессвязное всхлипывание, но и не переходя в крик.
Chiudo gli occhi e vedo te
Trovo il cammino che
Mi porta via
Dall' agonia
Sento battere in me
Questa musica che
Ho inventato per te
Se sai come trovarmi
Se sai dove cercarmi

Abbracciami con la mente
Smarrita senza di te
Dimmi chi sei e ci credero
Musica sei
Adagio

Как только песня закончилась, мальчик спокойно встал с земли и вышел на середину поляны. На лице не было ни следа эмоций, словно все выгорело, даже глаза стали пустыми. Сверкнувшие зеленым запястья, легкий взмах руки - и по вековому древу, под которым он только что сидел, прошлась глубокая рана, заставив его содрогнуться и глухо застонать. А подросток упал в самый центр поляны, раскинув руки и закрыв глаза, чувствуя, как по телу стекают струйки воды, а холодная трава, пригибаясь к земле от порывов ветра, щекочет лицо. Впрочем, ему уже было все равно, совсем все равно, словно ничего нет вокруг. Он медленно погружался в свои сны, в вязкую, холодную темноту, затягивающую не хуже трясины вглубь. И над ним все так же плакало небо, разрываемое вспышками молнии.

Примечания
adagio [ада́джо] — медленно, спокойно
ritardando [ритарда́ндо] (rit.) — замедляясь.
песня - Лара Фабиан - Адажио, итальянский . перевод и слова

Плавая в мутной жиже и пытаясь не захлебнуться, подросток на секунду почувствовал тепло прикосновения и мысленно потянулся к нему, быстро выныривая из мутного водоворота и глотая спасительный воздух. Теперь он уже просто лежал на траве, закрыв глаза и плавая на грани с отчаянием. Непослушное озябшее тело онемело и не подчинялось приказам сознания, принявшего на себя управление вместо раненого сердца, истекающего кровью. "Вот так вот, Ней, а теперь пора просыпаться. Сказки не сбываются." Однако просыпаться так не хотелось, хотелось вернуть все. А что вернуть, что возвращать? "Ничего. Остались осколки, остались фразы. Зачем было разыгрывать эту драму, оставлять на сердце эту рану. Душевные увечья время лечит. Была вера. Были иллюзии. А теперь пора просыпаться, Нейро. Остановить... не хватит сил. Отмстить? Не хватит зла. Опустошен, разбит твой хрупкий мир... Непостоянство величин не твоя вина. Правила в этой игре задает он. И все же пора проснуться. Я знаю, что не хочешь, надо, надо жить дальше. Найти новую нить к жизни..." Раскрылись оледеневшие голубые глаза и посмотрели в потемневшее небо с мириадами звезд. Ночь. И подросток смотрел в
то далекое и глубокое небо, словно пытаясь что-то там разглядеть и не замечая никого и ничего. Точнее, уставший разум отметил присутствие еще одного человека, но темнота скрадывала черты лица, да и парню было все равно, глубоко плевать, даже если его сейчас убьют. И даже если бы было не все равно - окоченевшие конечности наотрез отказывались слушаться и вообще что-либо чувствовать.

"Тепло. Свет откуда-то. Тепло от света. Огонь... - констатировал для себя мальчик. - Кто-то у костра. Искатель, наверное... Не вижу. Зачем он пришел? Искал? Кого? Гулял? Зачем? Черт подери, а мне не все равно? Все равно. Лучше бы тут оставил..." Несмотря на то, что рядом горел костер, мальчику все равно было холодно. "Простыл, наверное. Жаль, скоро ведь миссия, Комуи обещал. Какую-то... куда-то... не помню. Все равно, уехать, уйти, сбежать... От чего? Хотя бы от себя." Тишину прорезал хриплый кашель, и подросток чуть приподнялся, прикрывая ладонью рот, а затем вновь упал на свое импровизированное ложе и чуть не свалился с него. Теплый покров почти упал с мокрой одежды, и подросток безотчетно обхватил руками предплечья, пытаясь хоть немного согреться, но и так холодные, побелевшие до болезненной синевы пальцы лишь холодили кожу. Глаза снова слезились, но непонятно от чего - холода ли, отчаяния, подступившей болезни... Смотреть на что-либо освещенное казалось пыткой, и Нейро снова уставился в небо, едва различая звезды блестящими холодными, режущими глаза осколками. В горле что-то противно клокотало и рвалось наружу, царапаясь изнутри острыми крючками-когтями.

"Тепло... именно тепло... живое..." - мальчик едва соображал, что вообще могло происходить вокруг, даже бы теоретически. Кто-тот его обнял, грел. Наверное,  тот Искатель. Или кто это такой... а потом резко стало жарко, настолько, словно парнишку резко бросили в огонь, было  больно даже глаза прикрыть, а губы мгновенно пересохли. Единственное, что мог вспомнить мальчик, это японское слово, но английский аналог никак не мог найти в глубинах своего подсознания. Казалось, что надсадный, саднящий кашель решил продолбить грудную клетку и выйти так, если Нейро не хотел сам кашлять, воздух вливался то льдом, то пламенем. "Слишком быстро... как и  не болезнь вовсе..." - мысленно усмехнулся мальчик. В ушах стучала кровь, перекрывая все остальное, кажется, темный силуэт, принадлежащий этому неизвестному человеку, что-то сказал. Или показалось... Но все же попытаться стоило, хотя бы Ней все никак не мог вспомнить слово. Странно, вроде  всю жизнь на английском, а тут такое простое слово вспомнить не смог. Но пришлось довольствоваться японским.
- Mizu... - тихий шепот раздраженного, каркающего горла и сухой, короткий кашель. И вновь странное слово. - Mizu...

Как только губ коснулось что-то, хотя бы отдаленно похожее на влагу, подросток жадно потянулся к этому веществу, с удовольствием чувствуя прохладную воду. Такой вкусной он ее еще никогда не  ощущал. Жидкость мгновенно и ощутимо смягчила хрипящее горло и освежила тело, которое бил непрерывный озноб. Парень глотал воду так, словно до этого неделю не пил. Порой счастье заключается в таких простых вещах. Вода.  Сейчас за эти оживляющие глотки мальчик был готов простить всех и вся, даже от акума бы принял чашку. Только через несколько глотков мальчик закашлялся и отлип от воды, напившись.
- спасибо, - тихим, еще каркающим шепотом прошептал он. - Простите, я не знаю и никак не могу различить, кто вы, но спасибо вам большое...
В глазах неприятно плыло, а голова жутко кружилась, и Нейро в самом деле не знал,  кто перед ним. Одно радовало - шум в ушах поутих и он начал слышать хотя бы как сквозь воду.

- Котенок, ты чего? Это же я, Дик!  Ней, черт, подери, с тобой чего?
"Так это его тепло... ксо..." - отстраненно подумал мальчик и поморщился, не желая признавать, что ему и в самом деле не хватало этого тепла, и что лишь благодаря ему он сумел хоть немного согреться.
- Спасибо,  я, наверное, в Орден пойду, заварю травы, и к утру как новенький буду! - холодно-ободряющая улыбка и кислая мысль "Если вообще встану." Но назвался груздем - лезь в кузов. Пошатываясь, Нейро все же попробовал встать, напрягая ватное, продрогшее, замерзшее тело и пытаясь не рухнуть в ту же секунду, ибо фактически для него весь мир сейчас был большими цветными пятнами, самым ярким из которых был огонь. И единственное, что ему удалось, - лишь  три шага, дальше он с тихим тяжелым стоном осел на траву, не в силах поддерживать налившееся свинцом тело.

Первой, хотя и слабо выраженной реакцией было возмущение. "И что, что я не в состоянии?! Когда-то сам справлялся - и теперь справлюсь. Не умру," - мысленно возмутился мальчишка, однако сил сопротивляться у него не было, поэтому он ограничился тихим фырканьем и продолжил слушать ладные объяснения.
- Я признаю, что сглупил, дал маху. Хотя, что там говорить, облажался по полной. Я просто испугался своего же желания. Я не должен был тебя бросать здесь.
Теперь же парнишка рассмеялся, тихо, хрипло и как-то истерично. Хотя нет, скорее, нервно, нервозно. В сочетании с ознобом и подсиненной холодом кожей это создавало жутковатое впечатление, словно мальчик был болен не физически, а психически. Отсмеявшись, Нейро поднял полупрозрачные голубые глаза и тихо, но почему-то до ужаса серьезно и в ту же секунду странно нежно сказал:
- Что я могу тебе сказать... дурачок ты. И даже объяснять не буду, почему. И так сил нет...