* Последней мыслей перед тем, как ему снесло башню было "Ой вынесет же меня, так мне ж станет глубоко похрен больно не больно и вообще хоть камни с неба будут, а мне будет все полосато". И ее снесло - крышу, башню, как угодно называйте, но ее снесло. Снесло сразу после того как на животе проступила кровь в тоненьких царапинах. Он не просто положил Нея на лопатки, а перевернул так, что возможно мог(хоть кровать и мягкая) выбить из него дыхание на некоторое время. Единственный глаз слегка покраснел, на нем проступили капелярчики, губы искривились в бешенной улыбки, взгляд стал таким же ненормальным. Дыхание с хрипом и, будто бы, рыком вырывалось из его часто вздымающейся груди, он с силой сжал плечо мальчишки, да так, что боль стала невыносимой, а на завтра это грозило вылиться синяком. Странно было вообще откуда столько силы в этом щуплом и на вид чертовски больном парне. В нем просто проснулся зверь. стремительно рванувшись вперед, он впился в предплечье Нея, сначала поцелуем, но после в бархатную кожу вонзились клыки, что с хрустом прошили кожу, жадные требовательные и общигающе-горячие поцелуи тут же начали ошпаривать тело мальчишки. Дик подцепил его за талию и с силой притянул к себе, практически лишая котенка возможности дышать, сам же в это время встал на колени, нависая над своей жертвой.*
*в первую секунду парнишка внезапно потерял ориентир и вообще какое-либо, где тут небо, земля и прочие стороны света. В следующие пару секунд в голове парня пронеслась вся его жизнь, а еще через мгновение подросток припомнил богатые синдарин и квенья, причем богатые на ругательно-матерный запас, ибо снесенная крыша Дика махнула пушистым хвостом, что явственно следовало из обезумевшего взгляда и улыбки, от которой любой садист-маньяк удавился бы на первой же сосне. Плечо прошила боль, которая, впрочем, по сравнению с укусом была просто мелкой забавой, так, милым развлечением из разряда "ой, меня комар укусил". Воздуха катастрофически не хватало, а страх мешался с возбуждением в дикий коктейль, хотя и будораживший, но все же отрезвлявший и пьянивший одновременно. Хотелось и вырваться, и в ту же секунду прижаться сильнее, спастись от боли, но не избегать ее. Противоречие самому себе и собственным желаниям. Однако юноша еще держался, чтобы не кричать и вообще не подавать ни одного звука. Настороженный юноша ждал, что будет дальше. А ожидать можно было всего.*
